Конкурсы/ 2008/ Отчет о поездке молодых художников победителей конкурса "Свобода выбора" по музеям Парижа, Страсбурга, Лиона./ Отчет о поездке.

Мои впечатления от поездки.

Живя так сказать в провинции, знакомство с искусством, как прошлого, так и современного вызывает некоторые затруднения. Потому что те коллекции, которые представлены в наших музеях, не доставляют конечного удовлетворения от искусства. Если не считать очень интересное собрание северной иконы.

Существует еще один культурный центр, который специализируется на медиа искусстве.Вот и все искусство в нашем городе, если не считать серые и заунылые пейзажики продающиеся в художественном салоне…По этому в основном приходится использовать Интернет и книги для знакомства с искусством. Вот по этому я очень ценю ту возможность, которая выпала мне, посетить музеи и города Франции, пропитанные духом и историей искусства…

На меня очень сильно повлияла эта поездка, так как я смог увидеть в оригинале работы тех художников, которые меня интересуют. Ну и, конечно же, знакомство с новыми людьми.

Игорь Фомин

Какой же русский не мечтает оказаться в Париже, и какой же художник не хочет быть в Лувре или... выйти утром на балкон отеля и вернуться туда вечером на такси. Париж, Париж...даже если вас поймает толпа арабов, при слове artist, сразу же отпускают. Здесь даже билеты на трамвайчик сделаны художником. Теперь представьте, что может сделать целая толпа русских художников при разгуле такой демократии, страшно подумать, но все вернулись. Фонд помог. Все с богатейшими впечатлениями о древнем и современном искусстве. С чувством хваленого французского вкуса к жизни, хоть ты пьёшь вино, пишешь картину или общаешься с женщиной. На свете много ярких цветов, но я люблю серый. Серый однородный цвет каменных домов Парижа, как одна большая скульптура, такой серый, в нашей яркой московской степи, стимулирует оттенки, добавляет чистоту отбора, ясность формы и, вместе с тем, ту лёгкость, которая так нужна и в искусстве и в жизни. Спасибо Фонду и больше таких путешествий.

Максим Смиренномудренский

Хорошо оказаться сразу в нескольких городах. Начинаешь понимать, что между городами – пространство. Чувствуешь, что Страсбург почти Германия, а ренессансные кварталы Лиона почти Рим. Мирно существующие рядом (совсем не мирные) разные эпохи. Кажется, люди знали, что собор нужно строить пятьсот лет, что рельефы 1-го века или портреты, написанные в 16-м веке, можно будет посмотреть в 21-м и почувствовать присутствие живого человека… Все поколения живших здесь людей пытались быт превратить в вечность. Русский человек тоже искал образ вечности и нашел (маленький зал древнерусской иконы в Лувре среди километров европейского искусства - хорошая мысль), но для него Там - вечность, а здесь быт. И они живут в этой своей вечности. И одно искусство прорастает из другого, даже если его отрицает. Для всего находится свое место: и для помпезных дворцовых полотен, и для натюрмортов Шардена, и для Майоля, и для пушки, стреляющей пивными бутылками. Но место для всего свое, а не чужое, занятое кем-то. Как, к сожалению, сейчас у нас. А может так должно быть, нам нужно сначала что-нибудь сломать, чтобы было для чего строить новое? Вечность, которую построили себе европейцы, прекрасна, но как с этим жить? Нужно продолжать что-то делать, наверное… Мне непонятно.

Егор Плотников

Путешествие по Франции.

Этим летом мы отправились в путешествие в удивительную страну Францию. Первым городом, встретившим нас, был Париж. Конечно, я много слышала об этом великолепном городе, о его достопримечательностях: Лувре, Национальном центре искусств и культуры им. Ж.. Помпиду. Но увидеть воочию произведения, которые они хранят, мне представилось впервые. Невозможно описать словами все те впечатления, которые они на меня произвели. Париж - город, который вдохновлял многих художников. Было интересно гулять по его улицам, прокатиться на катере по реке. А перед этим подняться на самую высокую точку Эйфелевой башни, откуда открывалась необыкновенная панорама города. Еще одним замечательным музеем, покорившим меня, стал Музей на набережной Бранли. Это уникальный культурный комплекс, собравший в своих стенах национальные традиции различных древних культур.

Страсбург.

Страсбург сразу поразил меня своей необычностью. Казалось, что я брожу среди декораций к сказкам. Узкие мощеные улочки, уютные все в цветах домики, изогнутые мостики. В современных условиях город сумел сохранить свою оригинальность. Вечером мы стали свидетелями удивительного светопреставления на фасаде собора Нотр Дама. Музеи города, в которых нам удалось побывать, также обогатили меня новыми впечатлениями.

Лион.

Последним городом нашего путешествия был Лион. Старые домики с красными черепичными крышами. Все дома очень интересно раскрашены. Больше всего мне понравился главный собор города, стоящий на горе. Ночной Лион еще больше меня удивил. Ночью город необычайно красиво подсвечивается, он просто утопает в огнях.

Поездка во Францию обогатила меня не только новыми незабываемыми впечатлениями, но и знакомствами с удивительными и интересными людьми.

Екатерина Зацепина

«Увидеть Париж и не умереть или уроки французского»

(микроотчет о поездке во Францию)

Часть первая.

Французское и нижегородское. Вместо введения.

Тема данного сочинения: «Как я провел лето», вернее, не все лето, а лишь одну из двенадцати недель. Речь пойдет о начале августа 2008 года и о поездке в три французские города: Париж, Страсбург и Лион. Однако начну издалека…

Уже стало очевидным, что ныне границы между Россией и странами Европейского континента довольно размыты, и если какой-нибудь гражданин(ка), господин(жа) или на худой конец товарищ захотел(ла) поехать на чужбину, так пусть разбивает копилку и едет. Нет, конечно, проблемы есть, но в обычном рабочем режиме. Самое главное, к чему я клоню, что теперь больше никого не удивишь хлесткой и вызывающей зависть фразой: «Я тут из-за рубежа недавно вернулся…». Больше не надо драться из-за иностранной жвачки, «фирменных кроссов», «мафонов», «видиков», «сиг», «джинсух» и т.д., в общем, не порадовать друзей и знакомых «валютными» товарами из-за бугра. Хотя, немного лукавлю, значок с Лениным и ушанку со звездой обменять у «интуриста» на денежный эквивалент, по-прежнему, можно. Но, все равно, никакого эксклюзива. Всё везде есть, все везде были и почти всё уже видели. Нет советско-кондового – «Мы и они».

Есть теперь современное прекрасное «французское», в этот термин входят все возможные прилагательные, образованные от названий стран, кроме ангольского, вьетнамского, китайского и пр. (по понятным причинам), и наше исконно-посконное и немытое «нижегородское» (с этим термином то же самое, подставь любой отечественный город). Только не название страны целиком (великая все-таки).

После событий 1991 года, как писал Ф.Фукуяма, наступил конец истории, и добавлю от себя, многим стало скучно жить, так как всё стало очень похоже на всё и всё на всех. То есть у одних стран убирать фекалии с улиц лучше получается, у других хуже. А в целом все одного и того же хотят, да и делают одно и то же из одного и того же. Полная глобализация идей и смыслов, согласно Фукуяме, конкурирование в одной системе. Возникает резонный вопрос: «А система-то одна ли?» Тут читатели непременно завопят, что я пребываю в ксенофобском маразме с патриотическим уклоном. Ан нет! Я говорю сейчас не о быте и комфорте, столь всеми любимыми. То и дело слышится: «Батюшки! Наплювали издеся! В лифтах поднагадили! Тьпфуй! Тьпфуй! У Парижах небось так не гадють! Там людя живут! А издеся одни образины! Пропили и разворовали Расею! Вон нам бы, как у них! Кофе с какавой, а не водяру с капустой и кашей!»

Замечу, что эти фразы не из «прошлых эпох», такое говорят и молодые, и очень старые люди, мечтающие сделать из своего, к примеру и без обид, города «Железнодорожный» или колхоза «Кривое дышло» образец «евроэстетики». Это печальное зрелище дополняет чудовищное и комическое стремление повысить уровень консюмирования, что приводит к появлению летних террас и веранд на оживленных трассах любого города, к примеру, и без обид, Москвы и Санкт-Петербурга. Сидишь, бывалоча, «кофеем» балуешься, а рядышком «камазик» коптит, «отбойничек» тарахтит, молдаване, узбеки, таджики и др. дефилируют... Одним словом, лепота! Ну, вы сами все это видели…

Долго искал метафоричную историю, которая покажет нашу «европеизацию», и, кажется, обнаружил. Иду с другом по кольцу Садовому мимо очень пафосного бутика иностранной сантехники. Он стоит себе нагло деревом обитый, богато оформленный, метров 100 в длину, в общем, «Монако стайл», дверь настежь открыта, поскольку жарко нестерпимо. Приглядываемся, а дверка-то кирпичом-булыжником пролетарским снизу враспор приперта, но чтобы не стыдно было и не портило вид, заботливые менеджеры его фольгой серебряной обмотали…Вот вам и Европа-с, так сказать.

Причудливо «французское» отражается в нашем «нижегородском»... Двери-то их, да петли наши. Тот, кто воспримет эту историю как аллегорию, согласится, что она вовсе не о быте, а о культурной подмене.

Поскольку, он (быт) не является сферой моих интересов, вернемся к сфере культуры. Может быть, и здесь все так же смешно и печально, однако не так глупо. Во всяком случае, культурный обмен между странами – часть истории человечества.

Так что переносимся во Францию с ее богатой культурой, блистательно представленной в разных городах, многочисленных музеях и выставочных залах.

Часть вторая.

Я поведу тебя в музей… или познавательные прогулки.

Поездки по мировым музеям – дело не просто хорошее, а самое главное для человека, который претендует на звание образованного. Эти пафосные слова необходимы, чтобы показать значение музея как институции. Для одних он – кладбище артефактов и некрополь, для других – просто тихое место в городе, чтобы подумать-помечтать, для третьих – храм-молельня. Но все эти понятия объединяет понимание искусства как высшего наслаждения. То есть музей – может быть, и немного скучное, но очень аристократичное место. Музей – тренажер для самосовершенствования, самообразования и улучшения вкуса, хотя можно и для других целей использовать. И если захочешь познакомиться в музее с умными девушками или молодыми людьми, то нет никаких гарантий, что тебе встретится не полный профан, случайно сюда забредший. Повстречаешь искусствоведа – знай, что и среди них попадаются…разные…

Однажды тебе обязательно попадется экскурсовод, у которого будет такое выражение лица, словно изображенные на полотнах люди – его родственники, а вещи и события, запечатленные на картинах, имеют к нему прямое отношение. То есть всё, что есть в музее – его собственность, только вот пришлось государству отдать, поделиться. Кстати, женщина-экскурсовод в одном из Страсбургских музеев действительно была похожа категорически на все портреты пожилых женщин и даже одной собачки, которые были включены в экспозицию. Надеюсь, она это не прочтет. Но в утешение, вольно процитирую ее же саму: «…Это недавнее наше приобретение. Перед вами портрет молодой аристократки, одетой по последней моде того времени и символизирующей красоту Страсбурга. … Мы очень гордимся этим полотном и даже собачкой, которую держит молодая страсбурженка в руках, так как она символизирует породистость нашего города…»

Теперь собственно о музеях, хотя и кратко. Описывать картины не буду. Поделюсь только своим общим впечатлением. Сразу оговорюсь, что, на мой взгляд, музеи изобразительного искусства во всех странах мира похожи, хотя рознятся объемами и удачами или неудачами развески и архитектоники пространства (заявляю это безапелляционно, но был далеко не везде). Бедный ли музей или богатый, много ли там шедевров или превалируют «поточные» произведения, это всегда интересно всем тем, кто заинтересован, а далее действуют механизмы, не зависящие от прямого назначения музея.

Тяготение к превращению заведений культуры, всего и вся, что связано с искусством, в луна-парк и дискотеку с супермаркетом наблюдается во всем мире. Но французские «музейщики» добились «вкусного» результата, при котором наличие в музее многочисленных кафе, туалетов на каждом этаже, магазинов и т.д. не диссонирует с экспозицией и не мешает ее обозрению, не превращает все в ярмарку и бардак.

Но даже не это самое главное. Во французских музеях современного искусства представлены все стили и направления мирового искусства, пусть даже с некоторыми недочетами, но акцент всегда стоит на французской школе и национальном видении мира. Это также характерно для Испании и Италии, Великобритании и даже США, но не характерно для аналогичных российских музеев. Также важно, что все экспозиции на десять порядков лучше систематизированы.

Но, учитывая то обстоятельство, что каких-то сорок лет назад и в Европе музеи современного искусства были пустынны и наполнены спящими и одинокими посетителями, есть надежда, что и наши музеи вскоре превратятся в фабрику различных зрелищ, надеюсь, развлекательных и познавательных. То есть, как и Европе, музей станет оплотом-крепостью против масс-медийной культуры, люди повалят толпами, и это всё будет эффективно. Музеи Франции и Европы, наверное, то единственное, что вызывает у меня черную зависть и недоумение, почему же у нас этого нет. Очевидно, что тому много причин, но вернемся во Францию.

Есть еще одно обстоятельство, благодаря которому музеи произвели на меня благоприятное впечатление. Родная страна, в лице руководства ГТГ, договорилась с Францией таким образом, что двери всех музеев, кроме Лувра, распахивались для нашей делегации за час до официального открытия. Это создавало не только хорошие условия для осмотра экспозиций, но и ощущение своей сверхзначимости, в духе советской таблички: «ресторан закрыт на спецобслуживание» (только вместо словечка «ресторан» слово «музей»). Мы были неким десантом из России, группа вожделенцев, которой ну очень нужно искусство, иначе даже не спится. Администрации музеев, хоть они и много чего в этой жизни видели, были первоначально несказанно удивлены и довольны таким рвением. Но затем разочаровывались, так как экскурсоводов почти никто не слушал, а самое главное, никто не задавал вопросов, кроме, пожалуй: «Где тут у вас туалет?».

Тем не менее, несмотря на легкие летние накладки, наши культурные мероприятия напоминали «познавательные» прогулки ХV века, учрежденные великим педагогом Витторино да Фельтре, воспитателем Лодовика Гонзага, будущего патрона художника Мантеньи. Надо отметить, что эти прогулки перемежались с увеселениями – подобно героям «Фьямметры» Боккаччо, мы развлекали себя на природе музыкой, изящными пиршествами и подвижными играми. Естественно, у нас это проходило в более современной форме, чем у них. Также, но отчасти, все это было похоже и на «археологическое» путешествие престарелого и разбитого подагрой Пия II, который, изучая с 1458 по 1464 год памятники древности, безрезультатно искал Клузиумский лабиринт, упомянутый Плинием. Подагры вроде ни у кого из нашей делегации не было, но люди взрослые и можно сказать, очень зрелые в группе все-таки были. Никаких намеков, это шутка. Кстати, в Лионе мы лицезрели и древнеримские постройки. А это уже не шутка.

Я, конечно, нашу поездку возвышенно идеализирую, безусловно она была гораздо приземлённее. Но не потому, что Пия II возили слуги в портшезе, а мы все больше пешком, автобусом, трамваем, такси и прогулочным катером, а потому, что все очень быстро пролетело, почти как сон. Сон об искусстве и культуре. Но как вы можете видеть, мы занимались во Франции делом, которое модно и актуально аж со времен Данте, а теперь вульгарно называется туризмом.

Несмотря ни на что про музеи я могу говорить и думать бесконечно, я бы в них жил, если бы разрешили. «Музейные» впечатления у меня – на первом плане, в смысле их очевидной значимости для любого человека, стремящегося к «прекрасному», «высокому» и прочим иллюзиям. Возможно, все люди живут какими-то мечтами и ожиданиями, даже если они законченные пессимисты. Но как приятно, когда все твои ожидания сбываются и всё, что ты желал, становится реальностью. За недолгую, но весьма активную жизнь в искусстве, я посмотрел бесчисленное множество репродукций в каталогах и альбомах и всякий раз, ожидая встречу с подлинниками, боялся быть обманутым и разочарованным. Какой же неописуемый восторг вызывает ситуация, когда этого не происходит, и оригинал выглядит в сотню раз лучше, богаче и фееричней! Несмотря на то, что многие великие считали предвкушение синонимом вдохновения, мне ясно одно – вышеперечисленные города и в первую очередь их музеи надо видеть, хотя и «ничего в них как бы и нет». Чтобы было еще яснее, это из песни: «Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет, а я все гляжу, глаз не отвожу…»

Однако замечу, что выводы о поездке у всех участников поездки абсолютно разные.

Часть третья.

Вместо заключения, эпилога, выводов и чего-нибудь еще…

Мне представляется очевидным, что искусство и история страны или многих стран взаимоотражаются. Согласитесь, гораздо интересней пить виски «Джеймесон» хотя бы потому, что распитие этого напитка воспето в бессмертном «Улиссе» Д.Джойса. Приятно курить сигареты «Галуаз», так как их любил Пикассо. Занимательно, с исторической точки зрения, пить и «Кальвадос», который назвали в честь испанского галеона «Эль Кальвадор», разбившегося у берегов Франции. Не менее символично подниматься по лестнице Страсбургского собора, ибо на ней преодолевал страх высоты молодой Гете.

Ну и, наконец, очень полезно во всех отношениях съездить в Париж и не умереть от всего этого…

Тимофей Смирнов